СОГЛАСНО АРХИВНЫМ ДАННЫМ, С 1941 ПО 1945 ГОДЫ ИЗ ТАДЖИКСКОЙ ССР НА ФРОНТ УШЛИ ПОЧТИ 300 000 ЧЕЛОВЕК И БОЛЕЕ 100 000 ТАК НИКОГДА И НЕ ВЕРНУЛИСЬ ДОМОЙ.
НО ЗАТО ТАДЖИКИСТАН СТАЛ ВТОРОЙ РОДИНОЙ ДЛЯ ФРОНТОВИКОВ, ЧЬЮ ПРИВЫЧНУЮ ЖИЗНЬ НАВСЕГДА РАЗРУШИЛА ВОЙНА.
НО ЗАТО ТАДЖИКИСТАН СТАЛ ВТОРОЙ РОДИНОЙ ДЛЯ ФРОНТОВИКОВ, ЧЬЮ ПРИВЫЧНУЮ ЖИЗНЬ НАВСЕГДА РАЗРУШИЛА ВОЙНА.
Прийти на свою могилу
Одним из таких людей является Олег Дмитриевич Соболев, судьба которого столь же удивительна, сколь и хрестоматийна по меркам стремительного и страшного военного времени. Защитник Ленинграда, морпех-гвардеец, он "был убит" в Эстонии, дошел до Праги, а после войны еще 65 лет прожил в Таджикистане.
К началу войны 17-летний Олег Соболев был прилежным советским школьником: хорошие отметки, внеклассная активность, занятия спортом – как-никак рекордсмен Ленинграда по прыжкам в длину. Впереди - училище либо институт.
Все изменилось 22 июня 1941 года.
Все изменилось 22 июня 1941 года.
Бой этот состоялся 23 сентября 1941 года, когда юноша добровольцем нес патрульную службу в составе истребительного батальона НКВД. Ночью ополчение подняли, приказали держать оборону на участке близ Петергофа и ждать до прихода подкрепления.
По словам Соболева, когда их приближение заметили немцы, то даже не сразу открыли огонь, решив, что одетые в гражданское люди со старыми винтовками идут сдаваться.
По словам Соболева, когда их приближение заметили немцы, то даже не сразу открыли огонь, решив, что одетые в гражданское люди со старыми винтовками идут сдаваться.
К вечеру следующего дня пришло подкрепление из Ленинграда, и ополчение на время отпустили по домам. Проведя сутки дома, Соболев вернулся в батальон, а на вопрос обеспокоенной матери: "Когда тебя снова отпустят?" - легкомысленно ответил: "Завтра". Это завтра наступило лишь в 1945 году, в Латвии, куда немцы отправили родителей Олега в качестве рабочей силы.
А впереди его ждали самые страшные месяцы зимы 1941/1942 годов: голод и дистрофия. В итоге свое 18-летие Олег встретил в батальоне для выздоравливающих, откуда после короткого обучения на минометчика был направлен в 50-ю бригаду морской пехоты.
Как-то прочитав в газете о таджике-снайпере Тешабое Одилове, в одиночку уничтожившем более 100 человек, сослуживцы Соболева решили последовать примеру стрелка на передовой и стали ходить с минометом на истребление.
"Наводчик залезал на елку, выбирал ориентир, а дальше я успевал забросить 8 мин, прежде чем немцы начинали ответный огонь. Всего на нашем счету было двадцать удачных попаданий", - уточняет фронтовик.
В январе 1944 года советские войска сняли блокаду Ленинграда, и Олега Соболева перевели на 3-й Белорусский фронт, освобождавший Прибалтику.
Вот тут молодого бойца и "убило".
"Был очень трудный бой в Эстонии. Я занял окоп, но понял, что в нем находиться опасно, и отполз на десяток метров. А на мое место зачем-то прыгнул другой солдат. Печально - его буквально в ту же секунду разорвало миной. Естественно, командование подумало, что это я и погиб".
Как-то прочитав в газете о таджике-снайпере Тешабое Одилове, в одиночку уничтожившем более 100 человек, сослуживцы Соболева решили последовать примеру стрелка на передовой и стали ходить с минометом на истребление.
"Наводчик залезал на елку, выбирал ориентир, а дальше я успевал забросить 8 мин, прежде чем немцы начинали ответный огонь. Всего на нашем счету было двадцать удачных попаданий", - уточняет фронтовик.
В январе 1944 года советские войска сняли блокаду Ленинграда, и Олега Соболева перевели на 3-й Белорусский фронт, освобождавший Прибалтику.
Вот тут молодого бойца и "убило".
"Был очень трудный бой в Эстонии. Я занял окоп, но понял, что в нем находиться опасно, и отполз на десяток метров. А на мое место зачем-то прыгнул другой солдат. Печально - его буквально в ту же секунду разорвало миной. Естественно, командование подумало, что это я и погиб".
Соболев до сих пор помнит, где он "похоронен" - деревня Кадока, ряд второй, место 28. Так было указано в похоронке, которую ему после войны показала мать, поседевшая за одну ночь.
"Мама, - говорит он, - отказывалась верить и снова запросила подтверждение о моей смерти. К ее радости, в ответ пришел адрес моего нового назначения".
Потом был 1-й Украинский фронт, служба радистом в штабе и вручение медали "За отвагу" - он обнаружил приближение вражеского десанта и лично принял участие в городских боях. Девятое мая сержант Соболев встретил в предместье Праги.
Потом был 1-й Украинский фронт, служба радистом в штабе и вручение медали "За отвагу" - он обнаружил приближение вражеского десанта и лично принял участие в городских боях. Девятое мая сержант Соболев встретил в предместье Праги.
Сопроводительные документы к приказу о награждении Олега Соболева: "Старший сержант Соболев за время боев на территории Польши и Германии с 15 января 1945 года показал себя смелым, настойчивым, в совершенстве знающим свое дело воином. На протяжении всего периода боевых действий дивизиона на территории Польши и Германии товарищ Соболев обеспечивал дивизион постоянной, надежной и безупречной радиосвязью. Его рация работала всегда аккуратно и точно в срок. Помимо этого товарищ Соболев принимал участие в отражении контратак противника в районе Гросс Тиммендорфа и Каундорфа, заменяя выбывших из расчета номеров орудия, и действовал он при этом смело и инициативно".
"После нескольких лет службы в Германии я долго не мог найти работу. Ну чему удивляться - девять классов образования, стрелять могу, а больше-то ничего толком и не умею", - так описывает ветеран свое возвращение к мирной жизни.
К счастью, один знакомый попросил его написать заметку в газету. Заметка вышла удачной, и заплатили за нее хорошо - аж 50 рублей, большие деньги для начинающего автора.
К счастью, один знакомый попросил его написать заметку в газету. Заметка вышла удачной, и заплатили за нее хорошо - аж 50 рублей, большие деньги для начинающего автора.
Олег Соболев с однополчанами в Чехословакии, май 1945 года
Перед Соболевым уже маячила перспектива поступить в Центральную Комсомольскую Школу на отделение журналистики в Москве, но в разгаре была холодная война, и вместо студбилета он получил офицерские погоны и был отправлен служить в Сталинабад (Душанбе).
Спустя два года молодого офицера комиссовали, а журналистский опыт помог ему устроиться в "Таджикистон сурх" ("Красный Таджикистан") – главный печатный орган ТаджССР. Потом в 1959 году перешел на работу в Таджикское телеграфное агентство, где проработал до 2012 года, когда его уже переименовали в "Ховар".
Как журналист Соболев оказался очень востребован. И однажды к нему за помощью обратился не кто иной, как глава Института востоковедения РАН, икона таджикской советской науки – академик Бободжан Гафуров.
"Как-то Мухамед Сайфитдинович (Асимов), глава нашей Академии наук, попросил зайти к нему. Там я увидел незнакомого человека, и мне говорят: "Знакомьтесь – это Бободжан Гафуров". Он предложил написать о достижениях ученых в республике. Тема была для меня, конечно, незнакомая, но разве Гафурову откажешь", - вспоминает Олег Соболев.
Спустя два года молодого офицера комиссовали, а журналистский опыт помог ему устроиться в "Таджикистон сурх" ("Красный Таджикистан") – главный печатный орган ТаджССР. Потом в 1959 году перешел на работу в Таджикское телеграфное агентство, где проработал до 2012 года, когда его уже переименовали в "Ховар".
Как журналист Соболев оказался очень востребован. И однажды к нему за помощью обратился не кто иной, как глава Института востоковедения РАН, икона таджикской советской науки – академик Бободжан Гафуров.
"Как-то Мухамед Сайфитдинович (Асимов), глава нашей Академии наук, попросил зайти к нему. Там я увидел незнакомого человека, и мне говорят: "Знакомьтесь – это Бободжан Гафуров". Он предложил написать о достижениях ученых в республике. Тема была для меня, конечно, незнакомая, но разве Гафурову откажешь", - вспоминает Олег Соболев.
Потом был распад СССР, кровопролитная гражданская война в Таджикистане, где Соболева вновь чуть не убило пулеметной очередью, и возвращение страны к мирной жизни.
Уже много лет фронтовик, увы, живет в полной слепоте, а его ближайшим помощником и секретарем выступает супруга Валентина. В свои 96 лет Олег Соболев абсолютно не утратил трезвости ума: без запинки по памяти читает собственные стихи и точно пересказывает события прошлых лет.
Но главное – его воспоминания о боях. В них нет героического пафоса людей, пишущих о войнах, на которых никогда не бывали. Они детальны и точны настолько, будто нас не разделяют 75 лет со дня Победы, и сержант Олег Соболев словно только вчера вернулся из боя.
Уже много лет фронтовик, увы, живет в полной слепоте, а его ближайшим помощником и секретарем выступает супруга Валентина. В свои 96 лет Олег Соболев абсолютно не утратил трезвости ума: без запинки по памяти читает собственные стихи и точно пересказывает события прошлых лет.
Но главное – его воспоминания о боях. В них нет героического пафоса людей, пишущих о войнах, на которых никогда не бывали. Они детальны и точны настолько, будто нас не разделяют 75 лет со дня Победы, и сержант Олег Соболев словно только вчера вернулся из боя.
НЕЗабытыЕ ГероИ
Воспоминания тех, кто прошел по полям сражений Великой Отечественной войны до Берлина, но, увы, не дожил до наших дней, хранит нынешнее поколение военных – служащие 201-й российской военной базы в Таджикистане.
Добровольческая поисковая группа "Память-201", которую возглавляет историк Гафур Шерматов, ищет в папках архивов, стопках писем, среди потрепанных адресных книг и заросших кладбищенских надгробий имена героев войны.
Так, в апреле 2020 года в городе Бустоне была обнаружена могила Героя Советского Союза Бориса Елисеевича Шмелева (1914 – 1990 годы).
Старший мехвод тяжелого танка 46-го отдельного гвардейского полка Шмелев отличился в Выборгской операции 24 июля 1944 года при прорыве финской обороны на Карельском перешейке.
Так, в апреле 2020 года в городе Бустоне была обнаружена могила Героя Советского Союза Бориса Елисеевича Шмелева (1914 – 1990 годы).
Старший мехвод тяжелого танка 46-го отдельного гвардейского полка Шмелев отличился в Выборгской операции 24 июля 1944 года при прорыве финской обороны на Карельском перешейке.
Запись в наградном листе гласит: "В течение двух часов под огнем противника лобовыми ударами корпуса танка раздвинул противотанковые надолбы и в итоге сделал проход, через который прошли советские танки и САУ, овладевшие господствующей высотой".
Приказом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года Борису Шмелеву было присвоено звание Героя Советского Союза. С 1946 года он проживал на территории Ленинабадской области, а с 1975 года - в тогдашнем Чкаловске (ныне Бустоне) и работал в отделе вневедомственной охраны города.
По неизвестному стечению обстоятельств его имя ранее не числилось ни в одном из официальных списков Таджикистана - возможно, изначально там учитывали только ушедших на фронт из Таджикской ССР. И только случайное обнаружение могилы в Бустоне помогло отыскать документы и наградной лист Шмелева в Центральном государственном архиве РТ.
По неизвестному стечению обстоятельств его имя ранее не числилось ни в одном из официальных списков Таджикистана - возможно, изначально там учитывали только ушедших на фронт из Таджикской ССР. И только случайное обнаружение могилы в Бустоне помогло отыскать документы и наградной лист Шмелева в Центральном государственном архиве РТ.
Аналогичную работу проводят волонтеры "Памяти-201" и с надгробиями на так называемом русском кладбище в Душанбе - огромной территории в 160 га, где погребены в том числе сотни участников Великой Отечественной войны. Большинство могил буквально стали безымянными. Десятилетиями захоронения никто не навещал, погост захватили бурьян и сорняки, а именные таблички отвалились.
Единственное, что спасает имена от забвения, - упорный труд горстки энтузиастов. Силами волонтеров при поддержке российской дипмиссии и 201-й РВБ могилы расчищают, данные о захороненных ищут в документах кладбища и архивах, а после всю информацию по возможности передают родственникам.
Единственное, что спасает имена от забвения, - упорный труд горстки энтузиастов. Силами волонтеров при поддержке российской дипмиссии и 201-й РВБ могилы расчищают, данные о захороненных ищут в документах кладбища и архивах, а после всю информацию по возможности передают родственникам.
Среди знаменитых воинов и полководцев, нашедших последний покой на душанбинском кладбище, есть действительно известные личности, кардинально повлиявшие на ход войны.
Так, здесь погребен капитан Николай Балакин. Именно он в конце апреля 1945 года вывел роту на ближние подступы к Рейхсканцелярии Гитлера.
А буквально в ста метрах от него лежит генерал-лейтенант Александр Чудесов, оставивший яркий след в истории республики. Совсем молодой парень в 1920 годах был начальником Варзобского укрепрайона, много лет боролся с басмачами, потом воевал на Халкин-Голе, входил в Иран, а в битве за Москву, командуя 24-й кавалерийской дивизией, освобождал город Клин.
Так, здесь погребен капитан Николай Балакин. Именно он в конце апреля 1945 года вывел роту на ближние подступы к Рейхсканцелярии Гитлера.
А буквально в ста метрах от него лежит генерал-лейтенант Александр Чудесов, оставивший яркий след в истории республики. Совсем молодой парень в 1920 годах был начальником Варзобского укрепрайона, много лет боролся с басмачами, потом воевал на Халкин-Голе, входил в Иран, а в битве за Москву, командуя 24-й кавалерийской дивизией, освобождал город Клин.
Красный крест для Красной армии
Но кровь, пролитая на полях сражений, – далеко не единственный вклад Таджикистана в победу. В годы войны маленькая советская республика стала одним из важнейших тыловых центров, отдававших Красной армии все, что ей было необходимо.
Экономика ТаджССР чрезвычайно быстро перешла на военные рельсы. Предприятия поставляли на фронт обмундирование, патроны и парашюты. Помимо этого, в период Великой Отечественной войны для регулярной армии было собрано более 113 000 грузовых автомобилей и тракторов, обработано 178 000 тонн хлопка-волокна, пошито более 6,5 миллиона метров шелковых тканей и тысячи пар обуви, заготовлены десятки тысяч тонн зерна и мяса.
Свою работу перестроила и вся система здравоохранения, целью которой явилось лечение раненых бойцов и возвращение их в строй. И именно Таджикистан в годы войны стал одним из основных источников пополнения госпитальной сети Красной армии.
Свою работу перестроила и вся система здравоохранения, целью которой явилось лечение раненых бойцов и возвращение их в строй. И именно Таджикистан в годы войны стал одним из основных источников пополнения госпитальной сети Красной армии.
Вклад Республики Таджикистан в военное обеспечение СССР
Начальство в Сталинабаде, так тогда назывался Душанбе, отлично понимало, сколь большая ответственность - возвращение бойцов в строй – возлагается на плечи врачей. А потому для медицинских нужд отвели самые добротные здания в городе – в основном университеты и школы.
Всего на территории города, согласно данным архива Военно-медицинского музея Минобороны РФ, в годы войны действовало 29 госпиталей. Причем первый из них открылся буквально на следующий день после нападения Германии на СССР – 23 июня 1941 года.
Всего на территории города, согласно данным архива Военно-медицинского музея Минобороны РФ, в годы войны действовало 29 госпиталей. Причем первый из них открылся буквально на следующий день после нападения Германии на СССР – 23 июня 1941 года.
Врачи эвакогоспиталя № 4451 в Таджикистане
Военная обстановка требовала дисциплины и подчинения всей жизни города нуждам фронта. Утверждение начальников эвакогоспиталей (ЭГ) проводилось совместно с Главным военно-санитарным управлением Красной армии, а лицам, имеющим высшее медицинское образование, присваивались воинские звания.
В госпитали направлялись лучшие специалисты, светила науки. К примеру, в ЭГ № 4451 работал Самуил Рейнберг, рентгенолог, ставший лауреатом Ленинской премии. А в госпитале №1767 бойцов лечили профессор Соломон Вайсблат, первым в СССР разработавший рациональные методы обезболивания в стоматологии, и Александр Мангейм, основатель кафедры госпитальной хирургии в Душанбинском мединституте.
В госпитали направлялись лучшие специалисты, светила науки. К примеру, в ЭГ № 4451 работал Самуил Рейнберг, рентгенолог, ставший лауреатом Ленинской премии. А в госпитале №1767 бойцов лечили профессор Соломон Вайсблат, первым в СССР разработавший рациональные методы обезболивания в стоматологии, и Александр Мангейм, основатель кафедры госпитальной хирургии в Душанбинском мединституте.
НО К СОЖАЛЕНИЮ, НА СЕГОДНЯ В ТАДЖИКИСТАНЕ СОХРАНИЛОСЬ НЕ ТАК МНОГО ЗДАНИЙ, ЧЬИ СТЕНЫ ЯВЛЯЮТСЯ НАСТОЯЩИМ ПАМЯТНИКОМ ВОЕННОЙ ЭПОХИ. SPUTNIK ТАДЖИКИСТАН ПОПРОБОВАЛ ВОССОЗДАТЬ ИСТОРИЮ ТАДЖИКИСТАНСКИХ ГОСПИТАЛЕЙ И СОХРАНИТЬ ПАМЯТЬ О ЛЮДЯХ, СПАСАВШИХ ЖИЗНИ ДАЛЕКО ОТ ЛИНИИ ФРОНТА.
Эвакогоспиталь № 4449
В августе 1941 года, когда отступающая Красная армия вела тяжелые бои, а раненых привозили все больше и больше, приказом по Наркомздраву Таджикской ССР № 201 было поручено сформировать специальный эвакуационный госпиталь (ЭГ) № 4449 в городе Сталинабаде, начальником которого был назначен военврач 1-го ранга Василий Довецкий.
Согласно архивным данным, что делать это приходилось в очень тяжелых условиях. Под госпиталь было отведено здание строящейся школы-десятилетки, расположенной на Шелкомотальном проезде.
Но вот проблема - без стекол, неоштукатуренное, со строительным мусором и прочим хламом во дворе - строение было совершенно не приспособлено для медицинских нужд.
И перед Довецким была поставлена задача - не только закончить строительство, но и оборудовать операционный блок и ряд подсобных помещений в придачу.
За это дело быстро принялись Наркомхоз Таджикистана, учреждения и предприятия, взявшие шефство над госпиталем: аэропорт гражданского воздушного флота, шелкомотальная фабрика, а также филиал Академии наук.
В кратчайший срок силами сотрудников госпиталя и, к слову, Сталинабадской тюрьмы, ЭГ ввели в эксплуатацию. Попутно началось приобретение медтехники и оборудования, которые пришлось искать по всей республике. Медикаменты и 270 медицинских коек взяли из лечебных учреждений Сталинабада. Часть оснащения была получена на центральном аптечном складе, а часть - изготовлена на мебельной фабрике - операционные столы, шкафы, столики.
Согласно архивным данным, что делать это приходилось в очень тяжелых условиях. Под госпиталь было отведено здание строящейся школы-десятилетки, расположенной на Шелкомотальном проезде.
Но вот проблема - без стекол, неоштукатуренное, со строительным мусором и прочим хламом во дворе - строение было совершенно не приспособлено для медицинских нужд.
И перед Довецким была поставлена задача - не только закончить строительство, но и оборудовать операционный блок и ряд подсобных помещений в придачу.
За это дело быстро принялись Наркомхоз Таджикистана, учреждения и предприятия, взявшие шефство над госпиталем: аэропорт гражданского воздушного флота, шелкомотальная фабрика, а также филиал Академии наук.
В кратчайший срок силами сотрудников госпиталя и, к слову, Сталинабадской тюрьмы, ЭГ ввели в эксплуатацию. Попутно началось приобретение медтехники и оборудования, которые пришлось искать по всей республике. Медикаменты и 270 медицинских коек взяли из лечебных учреждений Сталинабада. Часть оснащения была получена на центральном аптечном складе, а часть - изготовлена на мебельной фабрике - операционные столы, шкафы, столики.
Но хуже было не отсутствие медицинского инвентаря (его все же удавалось набрать с миру по нитке), а острая нехватка автотранспорта для перевозки раненых и оборудования. Большую помощь в первые дни врачам оказал аэропорт, помимо всего имущества доставивший в госпиталь 50 кубометров дров и 50 тонн угля.
Спустя два месяца областной военкомат выделил медикам 6 лошадей и одну бричку, а позже - старенький грузовик ГАЗ грузоподъемностью в 1,5 тонны.
В кратчайшие сроки госпиталь был полностью оборудован и подготовлен к приему пациентов. Первых раненых привезли в день празднования 24-й годовщины Октябрьской революции.
Всего до апреля 1944 года, когда госпиталь передислоцировали поближе к фронту, в донецкую Горловку, через военно-врачебную комиссию прошли 2972 бойца, большая часть которых смогла вернуться в строй.
В кратчайшие сроки госпиталь был полностью оборудован и подготовлен к приему пациентов. Первых раненых привезли в день празднования 24-й годовщины Октябрьской революции.
Всего до апреля 1944 года, когда госпиталь передислоцировали поближе к фронту, в донецкую Горловку, через военно-врачебную комиссию прошли 2972 бойца, большая часть которых смогла вернуться в строй.
Эвакогоспиталь № 1767
В ноябре 1941 года в Сталинабад прямиком из Рязани прибыл эвакогоспиталь № 1767. К тому моменту Наркомздрав более-менее оправился от хаоса первых месяцев войны и сумел наладить быстрое развертывание врачебных учреждений. Свидетельство тому – слова прибывших медиков, отмечавших, насколько хорошо были оборудованы помещения.
"Нам сразу же отвели под госпиталь прекрасные здания, буквально дворцы, где можно было удобно разместить как койки, так и операционную, рентген и лабораторию", — вспоминали потом врачи ЭГ № 1767.
Начальниками 5-ти отделений были назначены люди высочайшей квалификации с большим хирургическим стажем. Так, среди них было 2 профессора и 2 приват-доцента.
На пути в Центральную Азию к врачебному коллективу госпиталя присоединились два специалиста - профессор-стоматолог Соломон Вайсблат и выдающийся хирург Александр Мангейм. Это дало возможность ЭГ открыть челюстное отделение, единственное в условиях города.
В свою очередь жители Сталинабада, среди которых теперь было немало эвакуированных с Украины и Центральной России,горячо откликнулись на призыв помочь медикам и раненым. Общественные организации снабдили госпиталь всей необходимой мебелью, украсили палаты портьерами, цветами, картинами. Частыми гостями госпиталя были актеры сталинабадских театров.
Все это создало прекрасные условия для выздоровления пациентов.
Причем лечили не только военных, но и гражданских. У них преобладали хронические заболевания костей: остеомиелиты, челюстные ранения, восстановление функций опорно-двигательного аппарата.
Госпиталь проработал всего полгода и в марте 1942 года был передислоцирован в Ростов. Гостеприимный солнечный Таджикистан остался позади, и там же остались лучшие работники, профессора и светила медицины.
Их выдающуюся работу госпиталя и в Таджикистане, и вблизи от фронта заметило и по достоинству оценило высшее руководство СССР. В один из дней на имя начальника госпиталя капитана Вальвовского пришла телеграмма следующего содержания:
На пути в Центральную Азию к врачебному коллективу госпиталя присоединились два специалиста - профессор-стоматолог Соломон Вайсблат и выдающийся хирург Александр Мангейм. Это дало возможность ЭГ открыть челюстное отделение, единственное в условиях города.
В свою очередь жители Сталинабада, среди которых теперь было немало эвакуированных с Украины и Центральной России,горячо откликнулись на призыв помочь медикам и раненым. Общественные организации снабдили госпиталь всей необходимой мебелью, украсили палаты портьерами, цветами, картинами. Частыми гостями госпиталя были актеры сталинабадских театров.
Все это создало прекрасные условия для выздоровления пациентов.
Причем лечили не только военных, но и гражданских. У них преобладали хронические заболевания костей: остеомиелиты, челюстные ранения, восстановление функций опорно-двигательного аппарата.
Госпиталь проработал всего полгода и в марте 1942 года был передислоцирован в Ростов. Гостеприимный солнечный Таджикистан остался позади, и там же остались лучшие работники, профессора и светила медицины.
Их выдающуюся работу госпиталя и в Таджикистане, и вблизи от фронта заметило и по достоинству оценило высшее руководство СССР. В один из дней на имя начальника госпиталя капитана Вальвовского пришла телеграмма следующего содержания:
Эвакогоспиталь № 4444
Тогда же, в ноябре 41-го, в Сталинабад передислоцировали госпиталь
№ 4444, которому досталось двухэтажное здание средней школы близ железнодорожного вокзала.
И в этот раз Наркомсздрав Таджикистана не подвел: врачи и пациенты расположились в чистых палатах с центральным отоплением, отдельной аптекой и лабораторией.
В ЭГ № 4444 больше занимались легкими ранениями и увечьями, а тяжелые пациенты направлялись в госпиталь с соответствующим лечебным профилем.
После извещения о следовании военно-санитарного поезда, на вокзал высылалась бригада из 2-х врачей и одной медсестры. Они выдавали каждому раненому направления на лечение в госпитали.
Целый поезд бойцов распределяли по-военному быстро, от 40 минут до 2 часов, в зависимости от тяжести ранения.
№ 4444, которому досталось двухэтажное здание средней школы близ железнодорожного вокзала.
И в этот раз Наркомсздрав Таджикистана не подвел: врачи и пациенты расположились в чистых палатах с центральным отоплением, отдельной аптекой и лабораторией.
В ЭГ № 4444 больше занимались легкими ранениями и увечьями, а тяжелые пациенты направлялись в госпиталь с соответствующим лечебным профилем.
После извещения о следовании военно-санитарного поезда, на вокзал высылалась бригада из 2-х врачей и одной медсестры. Они выдавали каждому раненому направления на лечение в госпитали.
Целый поезд бойцов распределяли по-военному быстро, от 40 минут до 2 часов, в зависимости от тяжести ранения.
Персонал эвакогоспиталя №4444
Медперсонал работал в стесненных условиях и не спал днями и ночами — мест в палатах едва хватало на всех. Так продолжалось до января 1943 года, когда госпиталь получил еще одно 2-этажное здание, в котором располагалось 17 палат на 170 коек.
Приходилось брать на себя множество разных задач. К примеру, поскольку в госпиталях Сталинабада с 1943 года не было офтальмологического отделения, все раненые с травмой глаз поступали в госпиталь № 4444, где был в наличии необходимый инструментарий и возможность выполнять сложнейшие операции.
Приходилось брать на себя множество разных задач. К примеру, поскольку в госпиталях Сталинабада с 1943 года не было офтальмологического отделения, все раненые с травмой глаз поступали в госпиталь № 4444, где был в наличии необходимый инструментарий и возможность выполнять сложнейшие операции.
Эвакогоспиталь № 4448
Собственно, офтальмологической клиникой в военное время стал госпиталь № 4448, располагавшийся в здании школы № 11 по Нововосточной улице. Он был организован в сентябре 1941 года и рассчитан на 290 пациентов. Начальником стала опытный врач-офтальмолог Бурмистрова, которая и занималась восстановлением зрения раненых.
Врачи проработали в Сталинабаде до мая 1944 года, когда новым руководителем назначили майора Оречнина, а само лечебное учреждение было передислоцировано на Украину, где медики продолжали свой труд до конца войны. За время работы в Таджикистане через руки докторов прошли 2 888 раненых, из которых 778 достаточно быстро оправились и вернулись в строй.
Врачи проработали в Сталинабаде до мая 1944 года, когда новым руководителем назначили майора Оречнина, а само лечебное учреждение было передислоцировано на Украину, где медики продолжали свой труд до конца войны. За время работы в Таджикистане через руки докторов прошли 2 888 раненых, из которых 778 достаточно быстро оправились и вернулись в строй.
Эвакогоспиталь № 348
Самыми тяжелыми травмами занимался госпиталь № 348 по улице Ленина, специализировавшийся на общехирургическом лечении конечностей. Палаты медучреждения вмещали до 350 пациентов, а средние сроки лечения раненых составляли от 70 до 100 суток.
По свидетельству врачей, заживление ран и выздоровление бойцов осложнялись наличием множества мельчайших осколков от снарядов, застрявших в их телах.
А потому каждая операция требовала от хирургов высочайшего мастерства и кропотливости. И врачи ЭГ № 348 проявили себя как нельзя лучше - результатом их трудов стало возвращение на фронт 52,3% раненых и восстановление работоспособности у 47,3% военнослужащих.
Быстрому выздоровлению бойцов способствовали не только мастерство и опыт врачей, но и участливая забота всего медперсонала. По их инициативе в госпитале частенько организовывали художественную самодеятельность, вечерами в палатах звучала музыка. Раненые отдыхали и набирались сил.
Помимо непосредственно врачебной помощи, в госпиталях шла большая научно-исследовательская работа, направленная на совершенствование новых методов лечения, а персонал не только возвращал в строй раненых, но и зорко стоял на страже здоровья населения Сталинабада. Так, в 1942 году медики помогли справиться с внезапно вспыхнувшей эпидемией сыпного тифа.
Быстрому выздоровлению бойцов способствовали не только мастерство и опыт врачей, но и участливая забота всего медперсонала. По их инициативе в госпитале частенько организовывали художественную самодеятельность, вечерами в палатах звучала музыка. Раненые отдыхали и набирались сил.
Помимо непосредственно врачебной помощи, в госпиталях шла большая научно-исследовательская работа, направленная на совершенствование новых методов лечения, а персонал не только возвращал в строй раненых, но и зорко стоял на страже здоровья населения Сталинабада. Так, в 1942 году медики помогли справиться с внезапно вспыхнувшей эпидемией сыпного тифа.
Не менее значимой во время Великой Отечественной войны была помощь и рядовых граждан Таджикской ССР.
Ежедневно сотни людей приходили на станцию переливания крови, девушки и женщины массово записывались в сандружинницы Красного Креста и Красного Полумесяца, чтобы оказывать помощь в транспортировке и уходе за ранеными.
Отдельно стоит упомянуть о заслугах университетских и промышленных профсоюзов, взявших шефство над госпиталями.
Так, душанбинский автомотоклуб готовил шоферов из числа выздоравливающих бойцов. А промышленные предприятия организовали обучение тех, кто до мобилизации не успел получить никакой профессии или из-за травмы лишился возможности заниматься привычным ремеслом.
И если после выздоровления раненые уже не могли нести службу в армии, их устраивали работать в Сталинабаде. Именно так множество уроженцев Москвы, Ленинграда, Харькова или Новгорода находили в Таджикистане новый дом, радушно принимавший всех, кто жертвовал собой во имя защиты родины.
К сожалению, сегодня в Таджикистане осталось очень мало свидетелей той эпохи — врачей, ветеранов Красной армии, тружеников тыла. Еще меньше сохранилось исторически значимых мест, памятников военного прошлого республики.
Большинство госпиталей благополучно пережили и годы ВОВ, и сам распад СССР, и последовавшую гражданскую войну, но не нынешнюю градостроительную политику. Большинство госпиталей либо уже снесены, либо отправятся под слом уже в ближайшее время.
Так уже случилось с детской инфекционной больницей, где во время войны располагался Санпросвет. А скоро эта участь постигнет и прекрасный двухэтажный дом в духе классицизма, в эвакуации жил драматург Евгений Шварц, именно в Душанбе начавший работу над знаменитым "Драконом".
Остается надеяться, что человеческая память о заслугах их предков будет прочнее и долговечнее утраченных каменных стен.
Ежедневно сотни людей приходили на станцию переливания крови, девушки и женщины массово записывались в сандружинницы Красного Креста и Красного Полумесяца, чтобы оказывать помощь в транспортировке и уходе за ранеными.
Отдельно стоит упомянуть о заслугах университетских и промышленных профсоюзов, взявших шефство над госпиталями.
Так, душанбинский автомотоклуб готовил шоферов из числа выздоравливающих бойцов. А промышленные предприятия организовали обучение тех, кто до мобилизации не успел получить никакой профессии или из-за травмы лишился возможности заниматься привычным ремеслом.
И если после выздоровления раненые уже не могли нести службу в армии, их устраивали работать в Сталинабаде. Именно так множество уроженцев Москвы, Ленинграда, Харькова или Новгорода находили в Таджикистане новый дом, радушно принимавший всех, кто жертвовал собой во имя защиты родины.
К сожалению, сегодня в Таджикистане осталось очень мало свидетелей той эпохи — врачей, ветеранов Красной армии, тружеников тыла. Еще меньше сохранилось исторически значимых мест, памятников военного прошлого республики.
Большинство госпиталей благополучно пережили и годы ВОВ, и сам распад СССР, и последовавшую гражданскую войну, но не нынешнюю градостроительную политику. Большинство госпиталей либо уже снесены, либо отправятся под слом уже в ближайшее время.
Так уже случилось с детской инфекционной больницей, где во время войны располагался Санпросвет. А скоро эта участь постигнет и прекрасный двухэтажный дом в духе классицизма, в эвакуации жил драматург Евгений Шварц, именно в Душанбе начавший работу над знаменитым "Драконом".
Остается надеяться, что человеческая память о заслугах их предков будет прочнее и долговечнее утраченных каменных стен.
Рисованная открытка СССР на 9 Мая "Победа! 9.5.45"
Издательство "Министерство связи СССР". Тираж 13 000 000 экз.
Художник А. Листков, 1989 год. Награда, солдат, рисованные цветы
Издательство "Министерство связи СССР". Тираж 13 000 000 экз.
Художник А. Листков, 1989 год. Награда, солдат, рисованные цветы
Конечно, эвакуационные госпитали Таджикистана и захоронение в Душанбе — не единственные памятники такого рода в СНГ. Слова — "нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой" — из знаменитой песни к фильму "Офицеры" применимы и ко многим семьям, проживающим в бывших советских республиках.
Разделенные границами и временем люди разных поколений хранят в сердце благодарность родственникам, бившимся на полях сражений, трудившимся без сна в тылу, страдавшим в плену. В звоне их наград слышится и призрачный отзвук лязгающего затвора винтовки, и эхо победного салюта.
Сейчас некоторые автолюбители клеят на машины неизвестно кем придуманную надпись "Можем повторить", своеобразное напоминание о роли СССР в победе над нацизмом. И это очень сомнительная дань памяти павшим, ведь личные истории каждого фронтовика и каждый мемориал в бесчисленных братских могилах по всему СНГ уже 75 лет говорят об одном — "Это не должно повториться".
Разделенные границами и временем люди разных поколений хранят в сердце благодарность родственникам, бившимся на полях сражений, трудившимся без сна в тылу, страдавшим в плену. В звоне их наград слышится и призрачный отзвук лязгающего затвора винтовки, и эхо победного салюта.
Сейчас некоторые автолюбители клеят на машины неизвестно кем придуманную надпись "Можем повторить", своеобразное напоминание о роли СССР в победе над нацизмом. И это очень сомнительная дань памяти павшим, ведь личные истории каждого фронтовика и каждый мемориал в бесчисленных братских могилах по всему СНГ уже 75 лет говорят об одном — "Это не должно повториться".
Спецпроект Sputnik Taджикистан
Автор: Рубен Гарсия
Фото и справочные материалы: архив Гафура Шерматова, Госархив РТ
Видео: Стас Этвеш
Верстка и дизайн: Мария Вишнякова
Руководитель: Анастасия Лебедева
Автор: Рубен Гарсия
Фото и справочные материалы: архив Гафура Шерматова, Госархив РТ
Видео: Стас Этвеш
Верстка и дизайн: Мария Вишнякова
Руководитель: Анастасия Лебедева