Первых 200 военных Ставки, которые прибыли вместе с Николаем Николаевичем, город, конечно, мог и не заметить. А с Николаем II приехало более 3 тысяч человек: приехали высшие офицеры и чиновники, причем с семьями и детьми, военные атташе – представители союзников. Плюс периодически сюда перемещался весь двор из Питера – здесь же был император. И все они выходили с семьями и в красивых одеждах, прогуливались по улицам. И обыватель это видел. Представляете, какая каша была в их головах: смотрите, Могилёв стал столицей.

Белевская здесь несправедлива. Николай Николаевич не успел даже развернуться в Могилёве как Верховный Главнокомандующий. Он был здесь короткое время. Он приехал сюда 9 августа, а 23-го в должность Главнокомандующего уже вступил Император. Конечно, суета какая-то здесь была. И, возможно, здесь были заезжие труппы, которые давали спектакли. Но это было редко. А вот на службах в храме Государь и офицеры были каждый день. Они вели духовную жизнь, постоянно были на молебнах.

Что такое Могилёв времен Ставки? Это самый спокойный город Российской Империи времен войны – с совершенно сумасшедшими уровнями обороны, системой ПВО. Да и снабжение царской ставки тоже было на уровне.

Обратите внимание на эту фотографию (фото внизу – Sputnik): Это Могилёв, Великая княжна Анастасия, дочь императора одной из самых могущественных на то время держав. Посмотрите, как она одета. Посмотрите на эту кофту, видите растянутые петли? Как вы думаете, сколько ее уже носили?.. Я так понимаю, у них одежда передавалась от одних к другим. На себе они экономили.

Белевская пишет, что жители Могилёва не любили императрицу, но, по воспоминаниям людей, с которыми мне довелось пообщаться, они больше говорят про Николая II. Отзываются о нем положительно. Этих людей уже нет, они умерли. А в 90-е еще были живы. Одна бабушка, к примеру, рассказывала, как она присутствовала на Крестном ходе, когда император шел к иордани на Днепре – это было 6 января 1916 года. Она стояла, а мимо нее проходил Николай II, – говорит, простенько одетый, в шинели. Призналась, что даже потрогала его шинель. Вообще наши люди очень любили потрогать царя и его приближенных. Другая тоже рассказывала, как во время службы в храме тихонечко потрогала платье императрицы.

То, что император правильно сделал, взяв на себя обязанности, подтвердила первая же удача – был локализован Свенцянский прорыв и стабилизирован фронт. Немцы же тогда взяли Вильню, была угроза Минску, но из Ставки пошла императорская директива: «Хватит отступать». Генералы поняли, что фронтом начали управлять. Маневренная война понемногу превратилась в позиционную. Немцы стали строить бетонные укрепления, а наши солдаты закрепились в окопах. Фронт дальше не пошел.

Естественно, что все военные вопросы решались исключительно в Могилёве. Где еще, как не в Ставке?! И Николай II как Главнокомандующий не мог их не решать. Более того, он часто выезжал в войска. По сути, он за это время побывал на всех фронтах. Сомневаться в том, что он мало уделял внимания армии и военным делам, не приходится. То, что война для обывателя отошла на второй план, как говорит Белевская, это ее взгляд как простого горожанина: ну правда, какая война, когда тут такое творится.

Читаем 5 февраля: «доклад был не особенно продолжительный», то есть он встал, умылся, почистил зубы в доме губернатора и перешел на доклад в губернское правление… «После завтрака принял генерала Адлерберга, читал, и в три часа отправился за Днепр по Гомельскому шоссе, где прошел пешком пять верст ровно в час времени. После чая занимался. Принял Куропаткина, а после обеда графа Бобринского. Вечером играл в домино». Дневники Николая II – это такая феерия. Выглядит, как у Городницкого про Петра III: «император играет на скрипке, государство уходит из рук». Играл в гости, читал… и это все 16-й год, то есть еще чуть-чуть, и все рухнет. И вот вопрос: почему?! Ведь он же не бездельник.

Я не нашла объяснения этому увлечению. Мне кажется, это сродни общечеловеческому. Нервы. Особенно в условиях такой войны. Когда кругом действительно «измена, трусость и обман». И брат Вильгельм, с которым мы то целовались, то получилась такая война. И дело к революции... В таких условиях просто сидеть – это же с ума сойдешь. Наверное, поэтому и ходил так много.

Думаю, что часто именно на прогулках он размышлял о текущих делах. Совмещал физическую нагрузку на свежем воздухе и размышления о делах. А что касается дневниковых записей, это была такая манера ведения, присущая всем великим князьям. Там фиксировалось только бытовое, личное, практически никакой политики и государственной деятельности. Это объяснимо в том числе государственной безопасностью.

Я общалась с разными людьми. И, вы знаете, никто плохо об императорской семье не говорил. Все говорили, что он был человек щедрый, простой, доступный. Одна бабушка рассказывала, как ее мама служила горничной в Могилёве, когда приезжала Александра Федоровна. Так вот, ее мама получала много подарков. Императрица дарила и золотые украшения, и наряды. Бабушка тогда вспоминала, что, когда позже в советское время с нарядами было туго, мама ей перешивала царские подарки. Когда было тяжело с продуктами, мама относила в торгсин золотые украшения. Так что мнение Белевской об императорской семье – это лишь одно, субъективное мнение. А были и другие.

Девочки находились здесь недолго. В основном здесь были Государь и цесаревич. А императрица с княжнами приезжали в Могилёв на несколько дней. Да, они могли заходить в галантерейные лавки, об этом есть воспоминания. Но это была обычная прогулка по городу, попытка развеяться перед тем, как опять погрузиться в рутину госпиталя, когда они возвращались в Петербург. Кстати, раненых они посещали и в Могилёве.

Конкретных свидетельств, что он был в Могилёве, не нашли. Но он служил в поезде Александры Федоровны. А этот поезд был в Могилёве. И не один раз. Путем логического мышления мы можем предположить, что Есенин в 1916 году мог быть здесь.

Думаю, вряд ли Кшесинская была в Могилёве. Об этом точно ходили бы сплетни. И та же Белевская точно упомянула бы об этом с учетом ее явно негативного отношения к императору и императрице. Учитывая большой шум вокруг фильма «Матильда», хочется заметить, что у юного цесаревича Николая и Матильды Кшесинской были романтические отношения задолго до свадьбы Николая Александровича и принцессы Аликс. Какой глубины были эти отношения, точно никто не знает. Но зато есть свидетельства, что цесаревич Николай рассказал Аликс до свадьбы о своей былой влюбленности. И Аликс с благодарностью приняла честность и откровенность Николая. А далее были все время возрастающая любовь, поразительная по глубине чувств, чистоте, верности и нежности, которая продолжалась на земле до их последнего часа в Ипатьевском доме в июле 1918 года.

Оригинальных документов у историков нет. То, что имеется в архиве ГА РФ под названием «Манифест об отречении», – это факсимильная копия, «обнаруженная» в конце 20-х годов. Очень сомнительный и точно не юридический документ. Тем более, его буквально вырвали у Государя под давлением, лукаво. Заговорщики понимали, что ради любви к России император может пожертвовать и своей властью. На этом и сыграли. Мне кажется, это была бумага о намерениях. Ведь чтобы забрать власть у царя, должны были быть Земский собор, много процедур. Он понимал, что в таком виде это нелегитимно. Однако эту бумагу в виде служебной записки на непонятного адресата, подписанную карандашом, буквально на следующий день представили как отречение, ее текст опубликовали во всех газетах. Все было спланировано. «Кругом измена и трусость, и обман»,- как написал государь.

Учитывая, что здесь была Ставка, особых выступлений здесь не было. Могилёв совсем по-другому, чем та же Орша и Минск, встретил Февральскую революцию. Здесь особо не разойдешься и демонстрацию не устроишь – город же наводнен войсками, здесь же находилось высшее государственное лицо. Другой вопрос, что эти воинские части к этому времени уже были распропагандированы. В войсках были очень недовольны войной: нет боеприпасов, продуктов. Шла двухлетняя позиционная война. Это же не каждый выдержит – два года, не вылезая, кормить вшей в окопах.

Даже в Ставке, об этом пишет генерал Кондзеровский (дежурный генерал при Верховном главнокомандующем – Sputnik), воины-электротехники, которые отвечали за связь, начали заниматься саботажем. Говорили, что телефон испорчен. Они уже 5 марта хотели организовать революционный праздник на площади перед театром. А георгиевские кавалеры – это же элита армии, этот батальон был сформирован из самых храбрых и выдающихся солдат и офицеров для охраны Ставки – играли «Марсельезу» под окнами Императора.

На самом деле это трудно объяснить. Порой свидетельства противоречивы. Здесь возможны подлоги, а возможно и всеобщее помрачение, когда все понимают, плачут, но никто ничего не делает. Может быть, видя этот развал, помрачение, государь и подписал эту бумагу с отречением. Решился на этот шаг, чтобы не было большой крови, чтобы Россия довела войну до конца и чтобы не увеличивать грех людей – измены и предательства. Они же присягали Дому Романовых…

Я уверен, что о судьбе императора на том прощании думали меньше всего. «Судьба императора» появилась уже в воспоминаниях, которые писались позже за кордоном, когда все эти ставочные генералы эмигрировали. На мой взгляд, эти слезы и обмороки объясняются скорее их страхом за будущее. Ну представляете: меняется режим, потеряны должности, рушится привычный уклад жизни. Есть же версия – и она не беспочвенна – что там был заговор генералитета против Государя, во главе которого стоял Алексеев. Поэтому нет оснований говорить, что эти люди жалели императора. Возможно, кто-то и переживал, но основная масса просто боялась за себя.

Могилёвскую историю очень сложно понять, потому что наш музей с богатейшими архивами полностью сгорел в 1941 году. Далеко не все после 1918 года перевезли в Москву. Эти документы были здесь, но все сгорело. И вот всю последнюю четверть века мы пытаемся найти свою историю, но находить очень сложно, потому что Могилёвскую историю лучше всего изучать в Ватикане, Москве, Петербурге. В Минске чуть-чуть. Нет фундамента, подлинников и памятников, потому что все или вывезено, или сгорело. Это касается истории последних 500 лет.