Существует легенда, что сухой и скупой на эмоции Андрей Громыко однажды сказал: «Если бы я рассказал всю правду, мир бы перевернулся». Но мало того, что сам ничего не рассказал, так еще и оставил после себя настолько плотно закрытое пространство, что даже знавшие его люди до сих пор не могут добавить хоть немного красок в образ безупречного Мистера Нет.

Так кто же он был на самом деле? Талантливый проводник линии партии или блестящий дипломат, имевший возможность влиять на политику большой страны и мировой порядок? А еще — в какой степени он был советским или все-таки ощущал себя белорусом? Помогал ли малой родине?

Наконец, что думал о Чернобыльской катастрофе, которая уничтожила его родную деревню? И почему о нем не говорят в современной Беларуси?

По случаю 25-летия установления дипломатических отношений между Россией и Беларусью Sputnik решил вспомнить о легендарном советском дипломате — уроженце Беларуси.

Андрей Громыко в рабочем кабинете, 1969 год.
© Sputnik / Лев Иванов
Смотреть информацию о собеседниках
Собеседники
Своими воспоминаниями со Sputnik поделились:
Владимир Леонович СЕНЬКО
Министр иностранных дел Беларуси в 1994–1997 годах
После окончания Московского государственного института международных отношений Министерства иностранных дел СССР работал в центральном аппарате МИД СССР (с 1973 по 1988 год), присутствовал на переговорах Громыко с иностранными делегациями. Подчеркивает, что не является сторонником люстрации, но считает ошибочным возвеличивание деятелей советской эпохи.
Иван Иванович АНТОНОВИЧ
Министр иностранных дел Беларуси в 1997–1998 годах
В конце 60-х работал в Нью-Йорке в отделе социального развития ООН, с 1977 – проректор Академии общественных наук при ЦК КПСС. Говорит, что наблюдал Громыко-министра, когда тот приезжал на сессии Генассамблеи ООН, Громыко – кандидата в депутаты Верховного Совета СССР, когда тот общался с избирателями гомельского округа, и Громыко-пенсионера, но об этих «частных отношениях» предпочитает не рассказывать.
Василий Кузьмич КИСЕЛЕВ
Историк, сын первого министра иностранных дел БССР Кузьмы Венедиктовича Киселева
Киселев-старший возглавлял республиканский МИД 20 лет с 1946 по 1966 год, в качестве народного комиссара иностранных дел БССР принимал участие в подписание Устава ООН. Киселев-младший лично не встречался с Громыко, но слышал о нем от отца.
Вячеслав Францевич КЕБИЧ
Премьер-министр БССР (1990–1991) и Беларуси (1991–1994)
В 80-е, работая на разных партийных и правительственных должностях (с 1985 – председатель Госплана БССР), Кебич несколько раз видел Громыко во время его поездок в Беларусь в качестве кандидата в депутаты Верховного Совета СССР.
Виктор Геннадьевич ШАДУРСКИЙ
Доктор исторических наук, декан факультета международных отношений БГУ
Автор статьи «Беларусь в жизни и деятельности Андрея Андреевича Громыко», которая была опубликована к 100-летию со дня рождения дипломата.

Фото: Цифровой архив БГУ
ГЛАВА 1
«Упрямый хохол» из белорусского Полесья
Громыко родился на Полесье — в деревне Старые Громыки, недалеко от Ветки, где жили и по-прежнему живут старообрядцы. Когда он в конце жизни сел за мемуары, то первым делом очень подробно описал историю своих мест. О том, как один из местных Громык помогал гетману Богдану Хмельницкому, и о том, как в Ветке прятался Емельян Пугачев, а здешние люди «непокорного духа» раздобыли ему «пашпорт», и еще о многом-многом другом.

Андрей Громыко в Лондоне после его назначения в качестве посла СССР в Великобритании. 8 августа 1952 года.
© AFP
Из Беларуси Громыко уехал в 25 лет. До этого времени успел закончить школу, несколько лет отучиться в Экономическом институте в Минске и поступить в аспирантуру при Академии наук БССР. В 1934-м всю их группу перевели в Москву. Громыко уезжал уже с семьей – женой и сыном Анатолием – и тремя чемоданами, в которые вместилось все их имущество.

В белорусской деревеньке Старые Громыки родился человек, который потом станет одним из главных архитекторов мировой политики и безопасности.
© Sputnik / Мария Амелина
“
Жена в поезде (в Москву) задала мне вопрос:
– А ты не заметил ничего необычного в своем пиджаке? Я удивился. Решил, что он где‑то, возможно, порван.
– Нет, – отвечаю, – пока ничего не заметил. Лидия Дмитриевна рассмеялась и сказала:
– У тебя кармашек вверху не на левой стороне, как у всех мужчин, а на правой.
Посмотрел – действительно, на правой. Лидия Дмитриевна объяснила:
– А я твой костюм перелицевала. Теперь потертой стороны не видно.
Из книги А. Громыко «Памятное»

Андрей Громыко с супругой Лидией Дмитриевной (крайняя справа) сопровождают посла СССР в США Максима Литвинова (в центре с портфелем). Причал гидросамолетов в Сан-Франциско, 6 декабря 1941 года.
© AP Photo
Иван Антонович
Министр иностранных дел Беларуси в 1997–1998 годах
Громыко – продукт того турбулентного периода советской эпохи, когда во всех трагедиях есть что-то положительное. Когда в 1936-1937 годах черная волна террора накрыла и вычистила кадры до невероятной обнаженности, тогда по иронии судьбы открылись социальные лифты для талантливых людей из народа: получил образование и пошел. Человек с высшим образованием, не имея опыта, мог занять руководящие должности – Громыко попал в эту волну.
Репрессии второй половины 30-х годов ХХ века существенно вычистили Наркомат иностранных дел СССР. Нужны были кадры. Выбирали среди выходцев из рабоче-крестьянского класса, владеющих иностранным языком. Громыко, с удовольствием читавший к тому времени книги на английском, соответствовал обоим критериям.
Выступления Громыко на английском
British Pathé
Иван Антонович
Министр иностранных дел Беларуси в 1997–1998 годах
Громыко для той суровой эпохи обладал исключительными качествами – невероятной, чудовищной памятью, широчайшей эрудицией, лояльностью, настойчивостью, если хотите – упрямством. Как замминистра иностранных дел он выступал однажды на Политбюро ВКПб и занял очень жесткую позицию по какому-то вопросу. Сталин вынул трубку изо рта и говорит: «Какой упрямый хохол!». Громыко же несколько лет записывался «хохлом». Но на самом деле Громыко был белорус от белорусов. В его речи – очень образованного человека, прекрасно владевшего английским языком, – так и сохранялся белорусский акцент. Он так всю жизнь и говорил «г'арком», а его жена называла его «Андруша».
Выступления Громыко на русском
UN News Centre
Владимир Сенько
Министр иностранных дел Беларуси в 1994–1997 годах
Свойственные белорусам выдержка и «памяркоўнасць» немало сделали для его биографии, особенно в начальный период. Ведь он же не был рожден дипломатом, который в 30 лет стал причастным к важнейшим внешнеполитическим делам крупнейшей страны. Есть ли элемент случайности в такой биографии Громыко? Несомненно. Это мое личное мнение. Он приглянулся Сталину, который угадал в нем потенциал госдеятеля, что и дало мощнейший толчок для карьеры Громыко.

Андрей Громыко в ранге посла СССР в США в своем кабинете. Рядом с ним секретари Нина Матвеева и Петр Слюсаренко. В газете – новости о наступлении Красной Армии на Берлин. Вашингтон, 21 апреля 1945 года.
© AP Photo / GBF
В 30 лет Громыко уже в США в ранге советника советского полномочного представительства (в то время так называлось посольство – Sputnik). Спустя 4 года стал послом. Принимал участие в подготовке Тегеранской, Потсдамской и Ялтинской конференций. В Потсдаме и Ялте присутствовал лично.

Потсдамская конференция, 15 июля 1945 года. Госсекретарь США Джеймс Бирнс, посол СССР в США Андрей Громыко, первый заместитель наркома иностранных дел СССР Андрей Вышинский.
(Public domain ) U.S. National Archives and Records Administration, via Wikimedia Commons

Потсдамская конференция, 18 июля 1945 года. В первом ряду слева направо: Иосиф Сталин, президент США Гарри Трумэн, посол СССР в США Андрей Громыко.
(Public domain) United States Army, via Wikimedia Commons
С именем Громыко связаны подписание устава ООН, заключение Хельсинкских соглашений, которые закрепили послевоенный порядок в Европе, ряд договоров по нераспространению ядерного оружия, но также и оправдание ввода советских войск в Чехословакию и начало операции в Афганистане.

Андрей Громыко подписывает Устав Организации Объединенных Наций. Сан-Франциско, 26 июня 1945 года.
© UN Photo
Смотреть краткую биографию Андрея Громыко
Краткая биография Андрея Громыко
1909
Родился 5 (18) июля в деревне Старые Громыки Гомельского уезда Могилевской губернии.
1931
Поступление в Экономический институт в Минске (ныне Белорусский государственный экономический университет), знакомство с супругой Лидией Гриневич.
1934
Переезд в Москву. После защиты в 1936 году кандидатской диссертации по сельскому хозяйству США работал в НИИ сельского хозяйства Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени Ленина. С 1938 года – ученый секретарь Института экономики Академии наук СССР.
1939
Громыко прошел отбор в Народный комиссариат иностранных дел СССР и назначен заведующим отделом американских стран НКИД. В том же году после беседы со Сталиным Громыко отправили в США в ранге советника при полномочном представительстве СССР в США.
1943–1946
В ранге посла СССР в США занимался подготовкой Тегеранской, Потсдамской и Ялтинской конференций, руководил советской делегацией, подписавшей Устав ООН от имени СССР на конференции в Сан-Франциско.
1946–1948
Постоянный представитель СССР при ООН.
1949–1952
Первый заместитель министра иностранных дел СССР.
1952–1953
Ссылка в Лондон в качестве посла СССР в Великобритании.
1953
Смерть Сталина, возвращение Вячеслава Молотова в кресло министра иностранных дел, а Андрея Громыко – на должность его первого зама.
1957–1985
Министр иностранных дел СССР. На этом посту Громыко проработал 28 лет и пять месяцев, пережив четырех генсеков.
1985–1988
Председатель Президиума Верховного Совета СССР. В отставку попросился сам по состоянию здоровья.
1989
2 июля 1989 года Андрей Андреевич Громыко умер от осложнений, связанных с разрывом аневризмы брюшной аорты.
ГЛАВА 2
Министр-рекордсмен
Громыко проработал в должности министра иностранных дел 28 лет и пять месяцев. Больше него – на два месяца – на посту советского министра продержался только Борис Бещев, который возглавлял министерство путей сообщения.

Андрей Громыко выступает на 27 сессии Генеральной Ассамблеи ООН с вопросом о запрещении применения ядерного оружия. Нью-Йорк, 1972 год.
© Sputnik
Василий Киселев
Сын первого министра иностранных дел БССР в 1946–1966 годах Кузьмы Киселева
Громыко был дальновидный, спокойный и очень-очень осторожный человек. Есть директива – он ее выполняет от первой до последней буквы. Выполняет талантливо, он был талантливым человеком, а не просто бездушным чиновником. Отец говорил, что это был очень высокий профессионал. Порядочный человек, насколько таким можно быть там. И у него был выдающийся нюх на подвижки и ветры наверху.

Андрей Громыко на приеме по случаю 50-летия советской дипломатической службы.
© Sputnik / Михаил Кулешов
Кузьма Киселев, первый министр иностранных дел БССР, подписывал от республики Устав ООН в 1946 году. С Громыко, по словам сына, поддерживал ровные рабочие отношения. Когда была необходимость, – в рамках закона, подчеркивает Василий Кузьмич, – Киселев всегда помогал оставшимся в Беларуси родственникам Громыко. Но когда Киселева-старшего отправляли в отставку, – по словам сына, из-за сложного отношения к белорусскому министру нового генсека Брежнева, – Громыко своего подчиненного и земляка не защитил.
Василий Киселев
Сын первого министра иностранных дел БССР в 1946–1966 годах Кузьмы Киселева
Каких-то претензий ни у Громыко к отцу, ни у отца к Громыко не было, но когда встал вопрос об освобождении отца от должности в 1966 году по состоянию здоровья, – хотя на здоровье отец не жаловался, ему было 63 года, – Громыко не заступился. Отмолчался в своей манере. За отца говорил Машеров, за отца говорил Мазуров, Громыко молчал… Он был очень сухой и очень деловой человек. Умел ладить с людьми, это да. Недаром он много лет проработал с Вышинским.

Андрей Вышинский, Вячеслав Молотов и Андрей Громыко на Генеральной Ассамблее ООН. Лондон, ноябрь 1946 года.
© STF / AFP
Владимир Сенько
Министр иностранных дел Беларуси в 1994–1997 годах
Он поддержал Хрущева в 57 году, и он же в 64 году выступил против Хрущева. То есть, не будучи лицом первого эшелона в то время, он проявил себя как мастер политической конъюнктуры, ведь это была игра чисто партийного порядка. Я не могу предположить, чтобы человек натуры Громыко – человек огромного внешнеполитического опыта, величайшей выдержки, внешнего спокойствия – чтобы ему была по нутру такая натура, как Никита Сергеевич Хрущев. Более того, то, что Хрущев делал во внешней политике, и особенно как – это уже можно говорить с уверенностью – не могло быть приемлемым для Громыко.

Во время визита советской делегации в США, 1959 год. Слева направо: Андрей Громыко, Нина Хрущева (жена Никиты Хрущева), Элеонора Рузвельт (вдова президента США Франклина Рузвельта), Никита Хрущев.
(Public domain) U.S. National Archives and Records Administration, via Wikimedia Commons

Советская делегация в Сан-Франциско. 20 сентября 1959 года.
© AP Photo
Что на самом деле думал сдержанный Громыко о знаменитом ботинке Хрущева на сессии ООН или об эскалации Карибского кризиса, когда в 1962 году США и СССР оказались на грани ядерной войны, доподлинно неизвестно. В своих мемуарах он старательно избегал оценок. Но с другой стороны роль самого Громыко – в деталях, словах и поступках – в этих и других внешнеполитических эпизодах также неясна.
Владимир Сенько
Министр иностранных дел Беларуси в 1994–1997 годах
К сожалению, я не имел возможности читать какие-то документы на этот счет. Все, что мы имеем – это воспоминания и мемуары, а к этому жанру я отношусь весьма сдержанно. В случае с Громыко никто не смог с достаточной долей объективности отразить его участие в тех событиях. Да и в целом наша историография освещает этот кризис так, как будто мы его почти выиграли. Но на самом же деле это не так. Самое главное, чего мы не знаем, – что думал и что предлагал Громыко Хрущеву. Что он говорил Джону Кеннеди – это известно, он говорил ему неправду. Однако Громыко тут нельзя упрекнуть – у него были задача и цель. Хотя очевидно, что обманывать в тот момент американцев по поводу размещения или неразмещения советских ракет на Кубе уже было нерационально.

Встреча президента США Джона Кеннеди и министра иностранных дел СССР Андрея Громыко в Овальном кабинете Белого дома. Вашингтон, 27 марта 1961 года.
(Public domain) Cecil Stoughton. White House Photographs. John F. Kennedy Presidential Library and Museum
Громыко называли «Мистером Нет» и «Бормашиной» – за умение отстаивать позиции, за многочасовые переговоры, в которые, утверждают свидетели, он втягивал собеседников, поступательное и планомерное додавливание оппонентов. Про него говорили – сухой, экономный на слова и очень-очень сдержанный.
Владимир Сенько
Министр иностранных дел Беларуси в 1994–1997 годах
Мне несколько раз довелось присутствовать на переговорах Громыко с иностранными делегациями в качестве составляющего запись беседы. Да, это был человек удивительной четкости и ясности в изложении мыслей. Мы в МИДе любили записывать именно Громыко. Дело в том, что, когда проходили его переговоры, то сажали молодых, но достаточно подготовленных сотрудников в качестве записывающих. Один из них записывал всегда Громыко, а другой – гостя. Так вот, записывать Громыко было легко – у него речь ложилась прямо в газету. Хочу сказать, что в то время он походил на человека-автомата, человека, лишенного эмоций. Но я не верю, что он был лишен эмоций. Нет, это был обычный human being (человек – Sputnik).

Андрей Громыко и Гельмут Шмидт (здесь – в должности председателя фракции СДПГ в бундестаге ФРГ, в будущем – федеральный канцлер ФРГ). Москва, 1969 год.
© Sputnik / Первенцев
Иван Антонович
Министр иностранных дел Беларуси в 1997–1998 годах
За всеми успехами советской внешней политики – разрядка, военный паритет, великолепное соглашение по контролю за вооружениями с Соединенными Штатами – везде стоял упрямый, внешне скучный, такой непривлекательный облик первоклассного дипломата, знающего дело, просчитывающего все ходы наперед и умеющего додавливать свою позицию. Его боялись и любили во всем мире. У него же при всем при этом был колоссальный, такой немножко мрачноватый юмор. Был такой эпизод: Даллес (директор Центральной разведки США в 1953-1961 – Sputnik) с ним разговаривает, хряк – кулаком по столу. Громыко поднимает голову: «Я надеюсь, стол все-таки цел». Из Даллеса как пар вышел, опомнился, извинился – пошел дальше. Это была уникальная личность.

Госсекретарь США Генри Киссинджер и Андрей Громыко во время переговоров в Женеве. 10 июля 1975 года.
© AP Photo/Endlicher
Виктор Шадурский
Декан факультета международных отношений БГУ
Вот говорят «Мистер Нет», а у меня он ассоциируется с разрядкой, когда никто его уже не называл «человек Нет». Он олицетворял переговоры, подписание заключительного акта в Хельсинки в 1975 году. Вплоть до Афганистана, который был грубейшей ошибкой советского руководства, и в том числе Громыко, который, в конце концов, поддержал это решение. Это была его роковая ошибка. На мой взгляд, он этим поставил точку в своей деятельности дипломата.

Леонид Брежнев, Андрей Громыко и Константин Черненко на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе. Хельсинки, 30 июля 1975 года.
© Sputnik / О. Иванов
Пишут, что Громыко исповедовал принцип «Лучше 10 лет переговоров, чем один день войны». И как будто даже первоначально противился вводу войск в Афганистан. В то время – в 1979 году – он был уже не просто министр, еще и авторитетный член Политбюро ЦК КПСС. Но потом свою позицию изменил. Почему – так и осталось загадкой.
Владимир Сенько
Министр иностранных дел Беларуси в 1994–1997 годах
Я хорошо помню этот день – в районе 29 декабря 1979 года: молодые сотрудники советского МИДа обычно приходили на работу минут за 15 – 20, начинался перекур на лестничной площадке, и потом все разбегались по кабинетам. Обычно это были веселые разговоры, штуки, смех, а в то утро никто не проронил ни одного слова. Все понимали, что это плохо, происходит какая-то драма. Возвращаясь к Громыко – мнение этого человека относительно ввода советских войск в Афганистан, равно как мнение председателя КГБ Андропова, наверняка было весомым. Но у нас история по сей день не знает, только на основании каких-то мемуаров предполагает, что там были разные идеи. Но точно мы этого не знаем. Знать и делать выводы можно только на основе документов, стенограмм, если они были, но они закрыты.

Колонна советской бронетехники в ущелье Танги-Абришом (Шелковое ущелье), трасса Джелалабад–Кабул. Афганистан, июнь 1985 года.
© Sputnik / В. Киселев
Собеседники Sputnik сошлись во мнении, что Громыко был человеком системы и, безусловно, талантливым исполнителем. Этот его талант, подкрепленный личностными и даже, возможно, национальными качествами, во многом определил эффективность внешней политики СССР в послевоенные годы и стал залогом долгожительства Громыко на посту.
Иван Антонович
Министр иностранных дел Беларуси в 1997–1998 годах
В чем была суть Громыко: он великолепно понимал мировую проблематику, он знал, когда поднять серьезные вопросы, а когда не поднять. В чем была его белорусскость? Это был все-таки человек из белорусской деревни, где была великая христианская нравственность, когда грешно было солгать, когда грешно было проявить трусость. Он шел, исполнял, но исполнял по-своему, чуть-чуть изменяя, чуть-чуть корректируя. Он всегда умел оставаться честным человеком в самых невероятных ситуациях.

Андрей Громыко, Леонид Брежнев и госсекретарь США Генри Киссинджер перед началом переговоров в Кремле. 1974 год.
© Sputnik / Юрий Иванов
Владимир Сенько
Министр иностранных дел Беларуси в 1994–1997 годах
Внешнеполитическую линию страны определяло, конечно, Политбюро. Роль МИДа состояла, в первую очередь, в исполнении решений, хотя, конечно, МИД всегда что-то предлагал. Кроме того, огромную роль во внешних делах играли и два министерства – КГБ и министерство обороны. Их мнение всегда было очень и очень весомым. Что внес Громыко сам, вам вряд ли кто-то точно ответит на этот вопрос, но роль МИДа во всех этих международных делах – конференциях и переговорах, разоружении, подписании Хельсинкского заключительного акта – была очень большая. А политическое долгожительство самого Громыко, на мой взгляд, обусловлено как его профессиональными и политическими способностями, так и тем фактом, что он не занимался партийным строительством, не был конкурентом для основных представителей партийно-государственной элиты.
Громыко ушел с поста министра в 1985 году, через полгода после вступления в должность нового генсека Михаила Горбачева. Причем есть свидетельства, что именно Громыко выдвинул кандидатуру молодого коммуниста на высший пост, потому как, опять же, по некоторым свидетельствам, был сторонником омоложения высшего руководства страны.
Владимир Сенько
Министр иностранных дел Беларуси в 1994–1997 годах
Для меня это самая главная интрига в истории Громыко – почему он предложил Горбачева. Это была какая-то игра или это действительно исходило из его убеждения в том, что пора отдать бразды правления более молодому и действительно более способному поколению. 51% я отдал бы все-таки в пользу понимания необходимости дать дорогу молодым. Я же видел его во второй половине 80-х, записывал в Кремле его беседу, когда он принимал делегацию в качестве председателя Президиума Верховного Совета. Определенно, это был уже другой Громыко. Помню, принимая гостя, он подзывает своего помощника и говорит: «Что-то холодно стало». А тот: «Андрей Андреевич, здесь кондиционер, постоянная температура». Проходит минут 10, он его снова подзывает: «Что-то жарко стало». Тот говорит: «Здесь кондиционер». Это уже, конечно, возрастная реакция. Возраст сказывался.
Виктор Шадурский
Декан факультета международных отношений БГУ
Когда недавно приезжал Эгон Кренц (немецкий политик, последний коммунистический руководитель ГДР – Sputnik), он рассказывал, когда они приехали на похороны Черненко (генеральный секретарь ЦК КПСС – Sputnik), Громыко, встречаясь с иностранными делегациями, тогда сказал: «Я бы тоже, конечно, мог бы стать генеральным секретарем, но тогда вам бы снова пришлось приезжать на похороны». Народ тогда засмеялся.
После отставки с поста министра Громыко еще три года отработал в должности председателя Президиума Верховного Совета. И лишь в 1988 году ушел на пенсию.
Смотреть дипломатические достижения СССР времен Громыко
Дипломатические достижения СССР времен Громыко
ООН
1943-1945
Руководил советскими делегациями на конференциях, где обсуждалось создание ООН и затем подписывался Устав Организации Объединенных Наций. Устав ООН был подписан 26 июня 1945 года в Сан-Франциско.
Разоружение
1963-1985
После Карибского кризиса – когда США разместили ядерное оружие в Турции в 1961 году, а СССР в ответ перебросил военные части и аналогичные ядерные ракеты средней дальности на Кубу – стороны начали работать над сокращением ядерного вооружения. При участии Громыко были подготовлены и подписаны в 1963 году Договор о запрещении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космосе и воде; в 1968 – Договор о нераспространении ядерного оружия; в 1972 году – сразу два договора, об ограничении систем противоракетной обороны и об ограничении стратегических вооружений (ОСВ-I), а также ряд других.
Разрядка
1969-1979
Снижение противостояния и расширение сотрудничества СССР и Запада в различных сферах.
Хельсинкские соглашения
1975
Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, подписанный главами 35 государств 1 июня 1975 года в столице Финляндии. Документ, среди прочего, закреплял политические и территориальные итоги Второй мировой войны, в том числе принципы нерушимости границ, территориальной целостности государств и невмешательство во внутренние дела иностранных государств.
ГЛАВА 3
Белорусский фон
Отношение Громыко к малой родине остается такой же загадкой, как и его профессиональные взгляды. Часть собеседников Sputnik – из числа тех, кто работал с ним в МИДе – признавались, что никогда не слышали от Андрея Андреевича каких-то личных отсылок к белорусской истории.
Иван Старовойтов
Советник министерства иностранных дел СССР
У него на это времени – на личные встречи, где можно было бы поговорить за чашкой чая, – не было. Кроме того, он же стал потом и членом Политбюро. У него появилось много обязанностей и по партийной линии.
Василий Киселев
Сын первого министра иностранных дел БССР в 1946–1966 годах Кузьмы Киселева
Я не слыхал про особое отношение к Беларуси. У Громыко тут были родственники. И там, где можно было по закону, отец им помогал. Родители были знакомы между собой, Громыко, точнее семья Громыко, поздравляли нас с праздниками, с 1 мая, ноябрьские, Новый год. Дважды я видел в Минске его жену, она была в нашей квартире. Но когда она приходила, меня и сестру отправляли гулять. И гуляли мы до тех пор, пока она не уходила. Так что, что там было, я ничего не знаю. А придумывать я не хочу.
Будучи министром и позже председателем президиума Верховного Совета СССР, Громыко неоднократно бывал в Беларуси по делам. С 1958 года выдвигался в депутаты от белорусских областей, соответственно, приезжал встречаться с избирателями. Но каких-то ярких документально оформленных воспоминаний и об этих встречах не сохранилось.
Вячеслав Кебич
Премьер-министр Беларуси в 1991–1994 годах
Мне довелось несколько раз присутствовать, когда Громыко участвовал в разных совещаниях, когда он встречался со своими избирателями. Внешне это был, казалось бы, очень скучный человек, из которого, кажется, и слово не выдавишь. Как будто говорил и нехотя. Хорошо запомнил один момент: провожаем его в аэропорту. Он проходит мимо нас, а нас было человек пять, и каждому пожимает руки. Я был немного подготовлен к дипломатическим отношениям, нас предупреждали: он же уже был пожилой человек – не жмите сильно руку. Он так подержал мою руку, потом пожал ее и говорит: «Что это ты, молодой человек, так слабо руку мне жмешь?!» Я исправился. Потом он меня двумя руками за плечи обхватил и говорит: «Вот теперь вижу руководителя».
Кебич настаивает, что Громыко заботливо относился и к Беларуси, и к белорусам. Многие руководители БССР, по его словам, начинали решать вопросы в Москве с визита к министру-земляку.

В гомельском дворце Румянцевых и Паскевичей воссоздан интерьер рабочего кабинета Андрея Громыко.
© Sputnik / Мария Амелина
Вячеслав Кебич
Премьер-министр Беларуси в 1991–1994 годах
Мне дважды удалось присутствовать у него. Но долгих разговоров никогда не было. Общение не затягивалось. Я говорил, почему приехал, он – давай езжай, я позвоню. Даже при мне – что говорит о такте человека – он не звонил. Но когда я приезжал, куда мне надо было, я знал, что уже звонок был.
Кебич ездил в Москву, в том числе и уговаривать союзное начальство запустить, наконец, проект по строительству в Минске метро. С этим вопросом ненадолго, говорит, заходил и к Громыко. Заносил и оставлял в приемной традиционный «национальный» набор белорусского просителя – коробку конфет фабрики «Коммунарка», бутылку «Беловежской» и палку сырокопченой колбасы. Правда, доходили ли его дары до сурового дипломата, Кебич не знает.
Когда в 1986 году случился Чернобыль, Громыко уже не был министром, занимал пост председателя Президиума Верховного Совета СССР. Это была высокая, но скорее церемониальная должность. Одним из личных последствий катастрофы для Громыко стало то, что его родная деревня перестала существовать, оказалась в числе отселенных и вымерших. И опять же, что он думал, что чувствовал, так и осталось неизвестным для широкой публики.
Иван Антонович
Министр иностранных дел Беларуси в 1997–1998 годах
Про Чернобыль он говорил, но уже говорил тогда, когда не был ни министром, ни председателем Верховного Совета. И я не знаю, имею ли я право говорить об этом. Поэтому давайте про Чернобыль не будем.

Андрей Громыко во время подписания ратификационного Договора между СССР и США о ликвидации ракет средней и меньшей дальности.
Специфический говор и детские воспоминания, оформленные в мемуарах, – это, судя по всему, единственные достоверные свидетельства «белорусскости» Громыко. Внешне он был подчеркнуто советским, а что было внутри…
Виктор Шадурский
Декан факультета международных отношений БГУ
Когда я несколько лет выступал на конференции к 100-летию со дня рождения Громыко, я отметил, что он в анкете писал «белорус». Его бывший помощник, который был на конференции, возразил, сказал, что Громыко никогда себя белорусом не считал. Я очень удивился: ну как же, я видел – черным по белому написано, его почерком. Он сказал: «Нет». Хотя, когда позже я разговаривал с его сыном, который родился в Беларуси, он мне сказал: если бы было двойное гражданство, я бы принял гражданство Беларуси.
Заключение
Многие студенты, которые приходят на факультет международных отношений БГУ и, судя по всему, не исключают для себя карьеры дипломата, о Громыко не знают, признается декан факультета. Хотя у Громыко, несмотря на его «советскость», наверняка есть чему поучиться: и подходу к делу, и выдержке, и манере выстраивать общение с партнерами. Наконец, умению формулировать мысли.

Андрей Громыко, 1969 год.
© Sputnik / Лев Иванов
Экс-министр иностранных дел Владимир Сенько рассказывал, что когда вернулся из Москвы в Минск, был немало удивлен уровнем подготовки документов в белорусском МИДе. Первое время не мог поверить, что содержимое папки, оставленной ему на рассмотрение, – это официальные бумаги. Настолько вольным стилем они были написаны.

Глава МИД РФ Сергей Лавров на церемонии открытия мемориальной доски Андрею Громыко. В этом доме в Леонтьевском переулке в Москве Громыко жил с 1963 по 1989 год.
С тех пор в белорусском МИДе наверняка подтянули делопроизводство и искусство ведения разновекторных переговоров. Но второй Громыко – эффективный переговорщик с большим международным авторитетом – в белорусской дипломатии пока так и не появился. Хотя белорусские «памяркоўнасць», сдержанность и работоспособность, говорят, никуда не делись.

Памятник Андрею Громыко установлен в 1984 году центре Гомеля – в сквере, который назван в его честь.
© Sputnik / Мария Амелина
Его история, казалось бы, могла стать и предметом изучения, и даже, возможно, в чем-то предметом гордости. Но не стала. В обществе земляка Громыко почти забыли. Скорее всего потому, что сухой и внешне малоинтересный Мистер Нет плохо подходит для идеологических спекуляций – как со стороны поклонников, так и противников советской системы. У нас же про «советское» либо с придыханием, либо с презрением.

Андрей Громыко, 1971 год.
© Sputnik / Чернов
Закрытые до сих пор архивы только подогревают это эмоциональное противостояние. Кажется, проще забыть, чем разобраться. Но, говорят, невыученные уроки истории приводят к печальным последствиям. Как выразился в свое время один из оппонентов Громыко во время переговоров, история – это «система очень раннего предупреждения»…

Хотя бы поэтому вспоминать и пытаться разобраться в той истории стоит.
«И другие официальные лица...»
Андрей Громыко с персонажами мировой истории
Смотреть лонгриды Sputnik Беларусь
Видео: БГАКФФД, UN News Centre, British Pathé
Фото: Sputnik, Visualrian, AP, AFP, Wikimedia Commons, UN Photo, ЦА БГУ
Автор
Дизайнер
Руководитель
Вера Аркинд
Дмитрий Хороших
Олеся Лучанинова
© 2017 Sputnik
18+